Неофит платит дважды,
Одержимый — всегда;
В сирость впавший однажды
Вряд ли щедр когда;
Добровольная бедность
Зажжена нищетой;
Ей хранящие верность
Под лишений пятой;
Обокравший насущность
Кормит грёзы химер;
Кто в аскезе распущен
Сам себе изувер;
Монетарная тупость,
Себябесия спрут,
Там, где царствует скупость,
Сам король — жалкий шут.
/АК/

Густав Доре / Данте Алигьери / Ад / Скопидомы и расточители.

Скорбит, отчаявшись, печаль
Разочарованной души,
На обелиске жизни: «жаль», —
Не трепыхаться уж решив;
Унынье — немощности гнёт,
Томится сплином злая грусть,
Тоска зевает, в сердце лёд,
Мол, — будь что будет; — ну и пусть;
Страданий смертных апогей,
До гроба умерших уют,
Ад, где стенают, — мне милей
Безмолвия, — где скуки спуд.
/АК/

Ошпаренный нечаянной любовью, —
Пока пылает, сердце пламеня, —
Гарцует вечностью и кровью,
Тот раж бессмертию вменя.
Но вечное любви — иное,
Не в дленьи чувства глубина,
Не шириною, высотою, —
Всё это скверно суетою, —
Но только подлинным видна,
Любовь на миг — навек она.
/АК/

— Я ненавижу маету сомнений,
Мне дюже дрожна вспоминаний муть,
Но не боюсь ошибок, впредь глумлений,
Я к ним готов, не сторонюсь ничуть.
Но, если вдруг ошибся вспять сужденьем,
Поступком, обронённым камнем в пруд,
Кой кинул я с огульным обвиненьем,
Нагромоздив тем следственностей груд?!
............……...................................................
— Что есть ужасней выдуманной жизни!?,
Невыносимее, чем зряшная судьба!?,
Ошибки после — всё поминки, тризны,
Я больше не жил, только ждал гроба;
Я буду врать, обманывать, клевещить,
И верить стану мерзостной хуле,
Убью прощенья голос в каждом вещий,
Сменю сужденья о добре и зле.
......................................................................
— О Боже правый, я ошибся, предал,
Я бросил, проклял, убежал, забыл,
Проклятий жертве оправдаться не дал,
И после правым уж ни в чём не был.
Как выбраться из омута заклятий
Какими уснащаю каждый день,
Освободить от немощи объятий,
Вдохнуть прощенья правду в жизни тень?!
/АК/

Бесы перемен

Вспыхом, вспо'лохом,
Ярым зверем
Разговляется смуты бес,
Жадным молохом,
Смертный терем
Распахнулся для зла чудес.

Вспятью про'клятой,
Ненавистной,
Наложил он на завтра тень,
Кровью на'литый,
Рыжью кислой,
Зарумянился зла кистень.

Спесью взбалмошной,
Неуёмной,
Наполняется правды хрип,
Идол крашенный,
Крест ярёмный
Разгуляется воплем дыб.

Ложь огульная,
Кривды смачной,
На потешину сучий форс,
Караульного,
Рык кумачный
Лютой руганью в память вмёрз.

Разхристался люд,
— Окаянные,
Тёмных лет взбеленил дебош,
Спал закона спуд,
Напрочь пьяные
Песней вздыбили блошью вошь.

Голь глумливая,
Озорливая,
В ощип выброшенный павлин,
Моль блудливая,
Всклень спесивая,
— Что ты выпростал русский сплин?!

Пёс бунтующий
Бритву лямзает,
Сладок собственной крови сок,
Уз пустующих,
Скобы лязгают,
Чуют, тяжкие, слёз поток.

Меч насилия,
Идол ужаса,
В жажде губящей несытим,
Воль бессилие,
Души ссушены,
Не вложить его в ножны им.

Месть столетия,
Раж возмездия,
Приобщение вечных тайн,
Лихолетие, —
Кон бесчестия, —
Победителем будет Каин?!

К переменам страсть,
Жадность стадная,
Справедливая зависть масс,
Тьмы земная власть,
Злу отрадная:
Бес измены в иконостас.
/АК/

Эжен Делакруа/ Свобода, ведущая народ. [1830]

Емельян Пугачёв

— Будь закля'то злое обуянство,
Пусть проклятой доле покорюсь,
Сквозь моё лихое окаянство,
Смуты упоительное пьянство,
Ты наказана была святая Русь.

— Кровью страсти буйно-живомлечной,
Мной ошпарить вознамерил век,
Прочь стервятник доли поперечной,
Смертью неизбежной встреченный,
На кураж её родится человек.

— В смуте дней изворотив порядок,
Что увековечили престол,
Произвола вверенный припадок,
Воле русской он желанно-сладок,
Бунта русского бессмысленный раскол.

— Что ж поцарствовал домахиваясь трона,
Посудил, побуйствовал в охот,
Не по-сеньке скроена корона,
Видно ангелом моим была ворона,
По-Емельке только эшафот.

— Люд честной, прости разгул мятежный,
Дух — смутьян, ублагостил запой,
Скоро мелом белый саван снежный,
Нежный, покрывалом обережным,
Навсегда укроит мой покой.
/АК/

Виктор Маторин/ Казнь Пугачёва

Этюды о нас

Познав всему значенье, меру,
Мгновений жар, столетий хлад,
Финал творенья, зла премьеру,
Их конферанс и плагиат;
За бытие, тщеты химеру
Приняв, — бесовский маскарад,
Заблудив суеверьем веру,
Страстям вкуражив присный глад,
Меж апогеем и мизе'ром
Рай развернув, обманом — ад,
Ожесточив критерьев лемму
В неистощимый душепад,
Во власти безраздельной терра,
Холм осиянный, горний град;
Всё своему причтя гарему,
Мечтаний высь и райский сад,
Подкинув миру теорему —
Что выше: бог иль мармелад?
Вталдычив клиру эту схему,
Сломил духовности булат;
А Бога, — всех проблем проблему —
Убил! Приветствуйте! Примат!
Преда'л кумирное тотему,
Мир, мол, холодный агрегат,
Назвался: легионом немо, —
Кто?! Дьявол!? К чёрту! Демократ.
/АК/

Картина Александра Кабанеля/ Падший ангел [1847г.]

Гордость статная крепости века,
Гривой кущ коронованный торс,
Корни вбил под изножие брега,
Всем ветрам предъявляя форс.

Кости древа глодались облавой,
Что устроила буря, — да зря,
Устоит богатырь корнеглавый,
Зелень вспыхнет, как вскоре заря.

Всем умелый столетник великий,
Всё учёл понятой старожил,
Но хитрее проказник безликий,
Мощь и стать под тишок приложил.

Высь гиганта была обреченьем,
Широта исполина в обхват
Гибельным обстояний стеченьем,
Вещий дуб обожжён до стигмат.

Бритва молнии хлёстко вножи'ла
Глыбу тела, теснину по-вдоль,
Вспых нутра напоказ обнажила,
Цельность плоти пронзила боль.

Нет, ему не погибнуть вскоре,
То ранение, — будет жить,
Страшной раной зияет горе,
Что нет сил от других укрыть.
/АК/

Максим Воробьёв / Дуб, разбитый молнией

В сиятельном лоске
Дряхлеющих лет,
В оплавленном воске
Подписанных смет,
Владимира орден на левой груди,
Знать вы'соко-сортен, но уж позади
Та жизнь, что намерен себе отобрать,
Поступок мизе'рен, но ругань не трать,
Его ли повинность,
Что нравы темны,
Невольничья чинность
Ждёт сдельной цены.

Заплаканы очи,
Потух долу взор,
Предписаны ночи,
Что бесам в укор;
Слабеет отчаянье девичей свечи,
Оплывшее чаяние, — кричи, не кричи;
Надежд обожанье и вера мольбе,
Навек воздержание, покорство судьбе;
Обрезаны крылья,
Наложен обет,
Нет сил от бессилья,
Поруган рассвет.

Нет света, погасло,
Свеченье ушло,
В тени той увязло,
От кой обожгло,
Проклятый порядок постылых времён,
Ранг классных разрядов, богатых имён,
Убита надежда на счастье и дом,
Подвешенный между грехом и врагом,
Страдания символ
Увянет со мной,
Загублена нимфа
Несчастья виной.

Союз освящён,
Окольцована лань,
Дар юный вручён,
Отаврована длань,
Небес духовник одобрение дал,
Сует крепостник в ересь светскую впал,
Порфир богатейших раб божий слуга,
Не верит светлейший в людского врага,
В служеньи прислужник,
Брюзга и шельмец,
Растленник бездушный,
Калика и лжец.

Сход, сборище, свора,
Морд, лиц торжество,
Видоки позора
Чтут лет воровство;
Одеты пороком и сыты грехом,
Чужим пьяны роком, их рады стыдом,
Завистливо взорят, угрюмо молчат,
Угодливо вторят, утробно бурчат;
На разные мерки
Набилось убранств:
Ханжи, лицемерки,
Все виды мещанств.

Сочувствие малым,
Испуг перед тьмой,
Поклоны удалым,
Посулы сумой,
Дух воли и силы в годах заржавел,
Культ хвори, могилы: живое изъел,
Брак, таинство, встреча, младые мечты
Страх старый подлечат испив красоты,
Тут ложь и порочность
Дают конферанс,
Такая урочность:
Злой брак — мезальянс.
/АК/

Василий Пукирев / Неравный брак (1862)

Рождённому в двуличие творения

Пролог:
О жизнь! Вопросом испытанье:
Игра ли ты в существованье,
А может просто — право быть,
Постичь умыслье обитанья,
Иль только финиша достичь?!
Награда или наказанье,
Бич божий или жажды бич?!
Чтоб было «стать», — на то: «не быть».
/АВК/

Эпиграф:
— О Боже! Как хочется жить!
Дрожа эту блажь ненавидеть,
Ночами утрА сторожить,
Чтоб полночь полуднем предвидеть,
«Дненочьем» себя окружить
Нежданное всуе провидеть,
О Боже! Как хочется жить!
Но это нельзя без любви ведь.

Причастье её обессмертит
Насущного дленья экстаз,
Полночные бденья расцветит,
Сиесте подарит джаз;
От ненависти срикошетит
В слезою омытый глаз,
Сквозь вечное суть процедит
От взвеси пустых парафраз.

Покинем уют беспокойства,
Без исключений, опричь;
— Скажи! этой жизни геройство
Конечного смысл постичь?!
Смерть — «доброе обустройство»,
Прости ты мне эту дичь,
Край здешнего — бич изгойства,
Гроб каждого — к жизни клич.
/АК/
________________________________

Афоризм:
Жизнь — это странная штука
В сюрреалистическом стиле,
Которая входит без стука
И волоком тащит к могиле.
/АК/

Слова и вещее

Эпиграф:
Слова, — что пойманные звери,
Помыслимым затравленно глядят,
Рычат в распахнутые двери, —
На поруганье, мыслей дщери, —
По воле нового творят
Себе негодные изличья,
Протеем множат скудный ряд,
Двуличья, — пусть их, — многоличья,
Им обжеланны все подряд.

Таинственного не осталось,
Мистерии осквернены,
По воле низа всё сверсталось,
Изворотилось, опросталось,
Верха за скобки снесены;
На свет голье явив бесстыже
Невежеством — спесивый флер,
Греха незбежностью облыжен,
Молчаньем неба обездвижен,
Обезображен и унижен
Веков бездушный мародер.
/АК/
___________________________________

Успех —
Грядущего тщета,
Тщеславью манкая покорность,
Сует постылых маета,
На сме'х
Она зело люта; клевет уста,
Им нет креста, — очей призорность,
Нечиста'
Греха притворность,
Эх. На-спе'х.

Тщета —
Недюжее надежды,
Обманка хиленькой грезы,
Химеры, молодость слезы,
Чиста,
То веденья азы, Прозрейте вежды,
Спят низы,
Оне кромешны,
Нищета.

Небрежен
Возжелавший люд,
Стяжает призрачное алчно,
Ругает приторное грачно,
Изнежен
Пьяных слез салют, — сон лют, —
Тлен смачно жаден, —
Крепче пут
Нет, кровью бешен,
Но безмятежен этот плут,
Под спудом смежен
С блудом, суд
Над ним придержен,
Но самодержан этот шут,
Греха сосуд
В свободу ввержен:
Самосуд!
Ну лжец, повержен?!
/Незваных бесы призовут
Свет совлекут... —
То тьмы подспуд,
Свет ей отвержен.../
/АК/

ЧУТКОСТЬ К ИНОМУ

Важнейший навык: понимание,
К совместной жизни дар, родник,
К другому чуткое внимание,
Язык — причастье напрямик.

Посредством к ближнему внемленья,
Своим становится чужак,
В его святыни вникновение
Стремит разжать вражды кулак.

Та власть, что нам дается словом,
Вверяет нам в уста бразды:
Пристрастна подвигом суровым
Чревата горечью беды.

Но и немотствие опасно,
Та немощь, чем болезна тень,
Невежественна, невегласна
Смертельно-гибельная лень.

Мы все друг другу сопредельны,
Совмещены людским насквозь,
Мы, — каждый, — совокупно — цельны,
По одиночке, — скопом — врозь.

Соседство — братство непохожих,
Не равных, — равноправных душ,
Наследством опыта несхожих,
Но жизнелюбием — ведь уж!

Случается — даёт промашку
И этот способ мирно жить,
Сердечной воле «нараспашку»
Не всяким можно угодить.

Тогда «в разбег», отмежеваться,
Разъединить границей брань,
Пока не захотим смежаться,
И вновь протянем к брату длань.
/АК/

Мир многоязык, многоголосен, в нём сотни и сотни различных народов и этносов. И для того, чтобы в полной мере понимать своеобразие и неповторимость каждого, надо углубится в их историческое, культурное и повседневное бытие.
А как еще это можно сделать, если не через изучение их языков. Пусть не многих, пусть некоторых, пусть только одного.
/АК/

Помни!

Расплавом, томное скольженье,
Схожденье дареных времён,
Отчаявшись на сбереженье,
Вдохнула память в миг племён.
Мгновенье в миге том остыло,
Погасло, вспыхнув допрежь раз,
Миров скопление проплыло
Сквозь взрыв «сверхновой» напоказ.
Что это, — мука или счастье, —
Быть летоносцем всех веков,
Всем сменавехам соучастьем,
Быть старше мёртвых стариков?!
Проклятья присное помина
Не растерять по свету звёзд,
Заклятий зряшных слёз рутина
Совьёт на сердце сеть борозд.

Что ты несешь, — печали прима,
Печати символ, оттиск сна:
Фантазма ль бред, где много грима,
Иль правды голь, что зло честна?!
Ты оправданье человека,
Подчас спаситель, посох, луч,
Не видя впредь началы века,
Ты вспять таинственному ключ.
А без него: сплошная темень,
Мрак в настоящем, тень вещей,
Дрём благоденствующих хвалебень:
Пустое в бдении очей.
А с ней иное, — тяжесть зла,
Горючих горь, войны извет,
Ложь — живо кривдою вросла
В цепь поколений, в первоцвет.
Но и тогда преданье любо,
Дух от сокровищницы свят,
Вдох но'вит с торицей, сугубо,
Раскаит мудро, без досад.
Борьба со смертью, не иначе,
Чтоб нам бесследно не растаять,
Твори: от vivo до виваче,
Не предавай забвенью память!
/АК/

Сальвадор Дали / Постоянство памяти

Малиновой бежью ласкает лазурь,
Предвидит сиротства грядущую хмурь.
Ничто не подвижется в тихой воде,
Она затаилась, чуть внемля беде.
Надежда с разлукою станет крепчать,
Обещана встречей святая печать,
Нельзя налюбиться вперёд на года
Томь дальних объятий — отчаяний руда.
Быть может прощанье уже навсегда,
Тут вечность свидетель своим никогда,
Светило блистает, длиноты теней
К полудню растают, изведав огней.
Разрыв неизбежен, то цепи судьбы,
Приют, что безбрежен готовит «дыбы'»,
Но немощь не в силах противиться ей,
Той мощи, чьё хладное ярости злей.
Ну вот, затянулось тоскуя молчанье,
Ему не изгладить исчатий прощанья.
То смерти незбежной часы причащенья,
Прощаясь, просите, просите прощенья.
/АК/

Иван Айвазовский / Прощание

Небес воздушное безмолвие,
Вод неумолчное затишье,
К раскрепощенью предисловие,
Излишия.

Впредь оживленья обещание,
В грядущем будораженье,
Блажь бури, — с тишиной прощанье,
Куражанье.

Свечений робкая лучистость,
Светаний тайная надежда,
Плескайний бойкая искристость,
Бездн между.

Наката животворный припуск,
Отката облегченный вздох,
Вскрывают богатейший прииск
Врасплох.

Гладь брега, морю обелиск,
Хмарь неба мретиться об воду,
Стихий надуманный изыск
В угоду.

Вспять обещанье — страсть уныния,
Предвещанье — зловещий трюк,
Воспоминанье о картине —
«Байстрюк».
/АК/

Иван Айвазовский / Спокойное море 1863г.

Насмешка злая: спесь болвана,
Высокомерием плюётся,
Острота — хамство бонвивана,
Тщеславью на потеху льётся,
Та ироничность — чаще грубость,
От малодушия прорвётся,
Смешливость — большей частью тупость,
Ей от безделия неймётся.
В разгуле смеха мнится злое,
Презрением гордыня бьётся,
В смиреньи сдержанность — благое,
Мудрец лишь трепеща смеётся.
/АК/

Доводы в защиту творчества

Эпиграф:
К письму понуждение своеобычно,
Всяк имярек будируем своим:
Один нуждается в наличных,
Другой в признаниях публичных,
А может в поводе приличном,
Чтоб оправдать безделье им.
Иной из бредней романтичных
Слагает строки поэтично,
Ритмично, броско, феерично,
Пластично, томно, эротично,
Спевая строфы мелодично,
Пусть мыслей сути прозаичны,
Но музу мы боготворим,
Ведь в состояньях пограничных
Мы не себе принадлежим,
А с нею рифмам «предлежим».

Немало мы найдем резонов
Обнять перо фалангами души:
Гражданский долг, игра гормонов, —
Амуров, гименеев, купидонов,
Витий житейских фельетонов,
Высокородной скуки стонов,
Страстей кураж, аттракционов
Эмоций, — только запиши.

Эпилог эпиграфа:
Но посреди причинной мрети,
Одно мне следует сказать:
«Пишите верными примете,
Когда нет права не писать».
/АК/
____________________________________

Афоризм:
Писателем стать — всего трио причин:
Деньги, во-первых, нужны на веселье,
Слово замолвить о мире кручин,
Ну и, конечно, простое безделье.
/АК/

Жан-Луи-Эрнест Месонье / Поэт

Иисус в тени.
Пилат — подсвечен,
Желтеет праха простыня.
Утьмился Тот: Всеблаг, Всевечен,
А подлость тлеет в брезже дня.

Рассечены исчадья судеб,
Проклятье вех узнало трон,
Подсуден тот, кто время судит,
Пред кем втрепещет Ахерон.

Кто плач утешил наш любовью,
Окоротил пустыни стон,
Венцом терновым к изголовью
Развеял присной блажи сон.

Молчит: покоен, связан, мрачен,
Зловещее вперёд проник,
Взор, обращённый в завтра, грачен,
Но непреклонен Духа Лик.

Фальшив Пилат гордыни жестом
Категоричностью смешон,
Своим апломбом не у места,
Лукавит «добрый» игемон.

Уподоблён толпе глумливой,
Вотще гарцует власти шик,
Ей, раболепствует, спесивой,
Диктат безволий — силы пшик.

Учреждён судьбою судеб,
Окоронован царь царей,
Голгофы подступы избудет,
Спасёт от участи «зверей».

И даже тенью величавый,
Века молчаньем убедил,
Остался с носом бес лукавый,
Пречистый, искус победил.

Ценою мук невобразимых,
Распятьем ценность утвердя,
Поправ проделки образины,
Господь вознёсся нисходя.

Превообразив земли расправу,
Всем, населяющим порог,
Мечта души нашла оправу:
Живой, Единосущный Бог.
/АК/

«Что есть истина? Христос и Пилат» — картина русского живописца Николая Николаевича Ге (1831–1894), написанная в 1890 году. 

Опал с небес,
Как пепел, ангел,
Был сбит, стигматой обожжён,
Взирал чудес,
Вдруг спесью наглой
Ниц опрокинут, — был сражён,
Кровь проступила, бель окрасив,
Неб бороздившие крыла,
Былая вера, мощь утратив,
На землю, в дол его свела.

Он в лапы нужд и заблуждений
Попал, — «кур в о'щип», — в западню,
В капкан досужих осуждений
Усаженный, как в лист меню
Повестки дня, угодных мнений
Толпе и клиру,
Зряшным дням,
Став жертвой хладных несомнений:
Бес с жиру,
Би'серы свиня'м.

Боль ро'дов раньше
Тьмы могильной,
Ему дарована теперь,
Помазан павший «епитимьей»:
Мол, высоту свою умерь;
— Забудь ты крыл своих призывы,
Откинь мечтаний горний зов,
Пусть «зверь» тебе речует взвывы,
Черёд его инициативы,
Твоё убежище — тьмы ров.

— Поверь, что не бывает чуда,
Нет доброты, надежды нет,
А только наслажденье блудом,
Монетой звонкой, вера ж — бред.
Мы будем говорливым стадом,
Самодовольным,
Сытым, злым,
Ты лишь отдай тот свет закладом,
Солги, — то счастия калым.

Прикрыв глаза,
Понурив долу
Главу, что знала божий свет,
Небес «греза»,
Прозрев крамолу,
Прощает небу наш извет;
Несем собою вещий отсверк,
Жизнь на суеты разметав,
Душа моя, — то в небе прочерк,
Заблудший в тлене ангелочек
Ждёт возвращения в «состав».

/Символический эпилог/:

Хмельное детство,
Пьяный отрок
В глуши постылой прозябал,
Лихое средство,
Жребий содран
С озябшей паперти лекал,
Он, с невозможною надеждой,
Взметнулся, чтоб вернуться впредь,
Теперь он знает, — ангел-вежда,
Что значит: завтра умереть.
/АК/

Хуго Симберг / Раненый ангел

Я — гений

Эпиграфия:
Избыть до венца, — не отсюда,
Предначертанье земное,
Пока дней кромешных остуда,
Дэ факто, не кликнет в иное,
Покуда дыхание жизни
Протестом обрубит теченье,
До пор тех бурление мысли
И воли стремит назначенье,
Предназначенье мечтою,
Страданием, верой не стойкой,
Деянья, гурьбою густою,
Несбычу вменят неустойкой.
Не это ведь важно, не это,
Огонь греет душу и сердце,
И нет никакого секрета
В веленьях судьбы отщепенца.
Он день принимает в подарок,
А ночь, — за нездешнего эхо,
Ему, — мысли: свешный огарок,
А рифма: от вечности веха.
/АК/
___________________________

Я смутно судьбу ощущаю,
Сомнительно тлею призваньем,
Себя из стиха выявляю,
С опаской надеюсь признанья.

Пуста быстрота назначенья,
Лишь мелкое звякает рядом,
В борьбе обрету обреченье
На смысл свободы отнятой.

На грани смертельного срыва,
Последним вопросом объявлен,
Рефреном «Большущего взрыва»,
Мой гений, предвижу, заявлен.
/АК/

Мыслителю

Эпиграф:
Мысль неотступная, сурово,
То мерной дробью, то ключом,
То строго или до смешного,
То юнью или старичьём
Врачует времени обнову
С извечностию сургучом,
Над нами подобру-здорову:
То ангелом, то палачом.
/АК/
_______________________________

Энергий «мыслите» народной,
Вобрал взыскующей главой,
Во времени малопригодной
Парила мудрость, сей Илой,
Поющим сердцем вдохновенный
Искательству управил строй,
Открыл нам смысл сокровенный,
Дух зачернилил неземной.

Холодной силой разуменья,
Горячей страстию любви,
Рассеял культ: «нипротивленья»,
Резон толстовства, визави,
Потворство злу, его веленье,
Хоть как его ты назови,
Иван изрёк: «сопротивленье»
Борьбе в основу заяви.

Великий ум, огромной воли,
Непримиримый «якобин»,
Не принял ты тяжёлой доли,
Что родину спасла руин,
В железе красном, — жесткой роли,
Но сохранилась; пилигрим,
Ты выбрал береденье боли,
Страданье за эпохи грим.
/АК/

Традиции: верность основам, корням,
Годам, что глядят «световыми»,
Подобны лучу, маяковым огням,
Что вехами прут вековыми;
Мретиво плывут по сознаньям и дням,
Боленьями бдясь лиховыми,
Преданье заветно грядущим зарям,
Да! Мёртвые правят живыми.
/АК/

«Вид памятника Петру I на Сенатской площади в Санкт-Петербурге» — картина Василия Ивановича Сурикова, написанная в 1870 году.

Не видел я прекраснее улыбки,
Великолепней, ослепительнее, — нет,
Скажу: виват, — не совершу ошибки,
— Мадам — вы, прелести заманчивый расцвет,
Вы дивный, идеальный образ,
Заве'щанье отчаянной мечты;
Увы и ах, он тщательно подобран
У зеркала, — суфлёра красоты.
/АК/

Неудержимый смех и громогласный хохот
С годами стихнут: раж, бравур и острота,
Их тихо заместят: смирение и ропот,
Умерив страсти блажь, от похоти устав;
Чувств пыл, ажиотаж, — на сердце алом копоть,
Очистится в летах, пусть сожаленьем став,
Что мудрость, как не стаж, пережитого опыт,
Где раньше был кураж, — улыбки доброта.
/АК/

Себя невозможно найти,
Усилий напрасных не трать,
Утопией сей, взаперти,
Скорее — легко растерять;
Сколь эту строфу не крути,
Нельзя поперечно соврать,
Ведь в каждом отрезке пути
Себя можно только создать.
/АК/

О воля — самости ветрила,
И сердца страждущего глад
Спесивых фаустов горнило,
Смиренных тружеников лад,
Желаний верное мерило,
Свершений дальних авангард,
Мечта её благославила
На обессмертия обряд;
Души раздолье отрядило, —
У русских, — в самый точный взгляд:
Одолевающая сила
И знак отсутствия преград.
/АК/

Художник Алексей Сычев / Волжские просторы

По поводу одного шедевра

Artista кисть исповедальна,
Великой правды волшебство,
Маэстро, Мастер гениально
Живописует естество:

Из прошлого взирает в завтра,
Поправ эпох водораздел,
Энигму впредь пронзает, автор,
Века безверия прозрев?!

Паскудит: пошлость самомненья,
Уводит горделивость свет,
Чадит в неба пожар глумленья
Сомненьем: Бога больше нет?!

Бликует опейзажьем дольним,
Соблазном уст уловит взор,
Сквозь нищету безбожьих молний,
Лицом играет чувств разор.

Здесь и сейчас: конец значений,
Бдит чресел правящий экстаз,
Влеченье — голод обречений:
Иль бредит гений-богомаз?!

Огонь священного забытый
В отмирной логике планет,
Где божество вотще убито,
Там человека тоже нет.

Что принимается за опыт,
За обаяние и шарм,
Лишь греховодческая копоть,
Оцелокуклившийся срам;

Манерою манящий, томной,
Фальшивит таинства обряд;
Спасло, родившееся скромным,
Явив растерянности взгляд.

Она застигнута сомненьем,
Недоуменьем хороша,
Надменна нашим преклоненьем,
Манит искусством миража.

Кривая наших зазеркалий,
Немая даль кассиопей,
Мученье пыточных ордалий,
Кураж бравурных ассамблей.

Стеченье смутных подозрений,
Блужданье, мо'гущих постичь,
Свеченье истинных прозрений
И заблуждений мрачных дичь.

Шедевр — времени открытка,
Эпохи опочившей блик,
Нездешних совершенств визитка,
Где жест лукавства — правды лик.
/АК/

«Мона Лиза» (также известна как «Джоконда», полное название — «Портрет госпожи Лизы дель Джокондо») — картина Леонардо да Винчи, одно из самых известных произведений живописи. 

Раз-очарование (гештальт)

Талант и рабство, — вот так встреча,
В обличье дара сервилизм,
Бравирует искусной речью:
«Мол, мир людской очеловечу»,
А в сути мелкий эгоизм.

Да, мелкий, неказистый напрочь,
Что сологубский «тёзка» — бес,
Пусть до болезненности храбро
Он бьётся за приватность скарба,
И чтоб к обеду буйабес.

Умища тьма, талант в ажуре,
«Интеллигентность» потешал,
«Фитиль вставлял» номенклатуре,
Злу тирании, диктатуре,
«Мы все под ними», — нам внушал.

Не жаловал великих строек,
В задачах века видел гнёт,
Мечтал наливок и настоек,
К феминам дюже был нестоек
И, — чтоб к подъезду самолёт.

Вещал талантливо, «собака»,
Толпе взыскательной «стелил»,
Острозаумный был писака,
Заполучив диплом техфака,
Себя о быт ходульный злил.

Он пестовал неблагодарность,
Претензий многих формуляр,
Всяк, кто в фаворе — тот бездарность,
В загоне духа элитарность,
Таков таланта окуляр.

«Курил» он раз-очарованье,
Клеймил сатирой жизни быль,
Глумленье мнил за врачеванье,
За фимиам — своё бурчание,
В музее замечал лишь пыль.

Взрастил своё высокомерье,
Вогнал в ничтожнейшее труд,
За рабство мудрое смиренье,
Гоня геройство в умаление,
В смех навалял заметок груд.

Шут тороватый возгордился,
Обласкан властью напоказ,
В площадном шоу подрядился,
Авторитетом обрядился,
О бытии глаголил сказ.

Но не раздобрился, — законно,
Пусть возле трона слышал дробь,
И знать и дворня бьют поклоны,
Но не прощает, — непреклонен,
Брюзге в остатке только скорбь.

P.S.
Натура: сложное соитие
Наивных чаяний, обид,
Страстей бесовское наитие,
Вины поставленной на вид.
Злодейство, гений — несовместны,
Разделены — как день и ночь;
Талант и низкое — уместны,
Но это в ступе бес-толочь.
/АК/

Где-то рядом

Verum est, hic alicubi*

Пролог:
«Истина где-то рядом», —
Расхожее заблужденье,
Которое служит ядом
Бдящему в наваждении.
Она соразмерна жизни
И ею же со-причинна,
Объемна масштабом мысли
И жаждой любви починна.
Едина, но не слиянна,
Частична, но абсолютна,
Раздельна, но не отъятна,
Бессмертна, но не безлюдна.
Истина все же ближе,
— Вот она, посмотри!,
Не выше, мой друг, не ниже,
Она прямо здесь, внутри.
/АК/
_____________________________

Эпиграф:
О себе хорошо или пусто
Я скажу иль умолкну, краснея,
Обо мне парафраз «муче густо»:
Дон Кихот и его Дульсинея.

Сам собой демиург и властитель,
Небожитель и крот-рудокоп,
Полупризрак и полуспаситель,
«Вещь в себе», а другим — хронотоп.

Самопроклят, влюблен безответно,
Почитаем и напрочь любим,
О себе пусть огульно, изветно,
Пусть ходульно, но все таки им.

Сквозь меня происходит творенье
То, которое знаю лишь я;
Мир при мне — то мое иждивенье,
Мир во мне — сиротина ничья.

Я увязан в мильоны сознаний,
В «мы» размытое, в сложное «он»
Снаряжен цепью вер и призваний,
Сетью эр и эпох снаряжен.

Сам с собой на один я размётан,
Я раскидан, разбросан, разъят,
Днем никчемным смертельно измотан,
Смутным веком вживую объят.
Время, скудным для жизни разлетом,
Обязует в стремнине стекать
К дней равнине, где смерть, перемётом,
Бесконечное длит истекать.
/АК/
_____________________________________

Афоризм:
Я понял, — правда жаль не вдруг, —
Виновник я пришедших благ,
Сам притязатель всех заслуг,
Изобретатель «кое-как»,
Верчу собой Сансары круг,
Надежде вверившись, — чудак,
Пусть сам себе я злейший друг,
Но в то же время лучший враг.
/АК/

* Истина где-то здесь.

Безверья мученик,
Отчаяньем забавляясь,
Остервеняет сердце напоказ,
В греха излучинах,
К благому озлобляясь,
Усугубляет тон своих проказ.

Страдалец ненависти ярой,
Презренья злобного надрыв,
Душа пристыла сердцем чарым,
Что злость спустило, упредив.

Жеманный лжец,
Фигляр ходульный,
Наружу фига из кармана,
Хитрец, певец
Клевет огульных,
Ведь жертва он самообмана.

Он мерзость деет, воспалённый,
На гнусность всякую готов,
Грехами напрочь просмолённый,
Изгнил души его остов.

Смешон дурилка,
Скоморошен,
Гордыньки куцей хорохор,
— Нутро яви ка!,
— Пёсью рожу!,
Ты — миру чёртов карамор.

Жестокосердье — малодушно,
Пред силой ластится в покор,
Пред властию вельми послушно,
Младым наивностям — топор.

Душевной жизни
Самотравлю,
Сердечной боли цепкий жгут,
Небрежной мыслею
Разбавлю
Впредь непреклонный самосуд.

P.S.
Собой навеки осуждённый,
Исты напротив светоносной,
На адов «крест» приговорённый
За непреклонность, — непрощённый,
Застывшим воплем всплачет: «поздно».
/АК/

Кадр из к/ф. по роману Ф.М. Достоевского "Братья Карамазовы" (1968г.)/ реж. Иван Пырьев.

Эпиграф:
В сует бездушье изнывая,
Гремя кимвалом влажных жажд,
В друг друге грешных признавая,
Внимая, но не принимая,
Плодим кордоны шкурных вражд.

Что это: глупость, неумелость,
Глухая немощь, слепота,
От страха смерти очумелость,
Души духовная неспелость,
Небес пустылых немота?

Пригрезив метрику прокруста,
Презренье спеси, ложь, апломб,
Искуса похоть за искусство
Призрев, надев на «захолустье»,
Её живем сном катакомб.

Слепые тащут крепко спящих,
Все поколенья в цепь сковав,
Лишь редкой вспышкой гений бдящих,
Через себя к тому манящих,
Вскрывает истин покрова.

Но: вспОлох, блики... — темнота,
Рутин говенье оборяет,
В приоритете простота,
То неспроста она — свята,
Покой и воля всех пленяет.

Бежим, влачим, бодаем ближних,
Ругаем дальнего, клянем
И тех, кто плоше даже лишних,
Героев наподобие книжных,
Облыжных — за тотем берем.

Придирок тьма, — я критик знатный,
Предупредительный весьма,
Нет страха, что поймут превратно,
«Полупустое» — легче внятно,
Досадное мелить приятно,
Хлеб негативного ума,
Изрядно злое — заурядно,
Отрадное же дюже ратно;
Труда, усилий хочет кратно,
Моих: коверканий письма.
/АВК/
___________________________________

Зачем же всё:
Бежит и суетится,
Пьет, насыщает несытье,
Прощает и томится?!

Солгать, украсть, предать, покинуть,
Унизить, сглазить, позабыть,
Профит свой в маете прикинуть,
В нем смысл жизни раздобыть.
Детей бросать, бить жён наотмашь,
Бояться отблагодарить,
Завидовать, отринуть помощь,
Своё в себе боготворить.

Вот эти люди, — то есть мы, —
Влачат душевное страданье,
В миру тщеславной кутерьмы
Смешны призывами к братанью.

Завязли в блуде и грязи,
В душевной хмари сантиментов,
Но с дальней вечностью в связи,
Не ждём «за здесь» мы алиментов.

Слепое племя одиночек,
Весь мир оставив в дураках,
Глядя на все со шкурных кочек
Мечтаем о болоте в облаках.
/АВК/

В тени собственного я. Ревю

Эпиграф:
Душа иная — тени сквозь потёмки,
Скривлённые в зерцале влажных мечт, Тая грёз чаемых обломки,
Крапленные рудой враждебных встреч, Пройдя безумие по кромке;
Страх исказит, заглушит ропот,
Крамолою обман коробит слух;
Раж насаждает близи опыт,
Пленяет «фарандолой» дух:
Он  раб — что слеп и раб — что глух.

Есть чистый нерв речений ясных,
Нательный, млечный, верный зрак,
Источник мглистый жажд опасных,
Влечений тризных: «чур», ведьмак.
_______________________________

Портрет:
Зажатый в «я» рефлексов смутой,
За частоколом сбережений,
Спасенный в напуске остудой,
Велеречивых небрежений;
Един арбитр и защитник,
Знаток улик и положений,
Святоша, жертва и бесстыдник,
Вулкан словарных извержений.
________________________________

Признание:
Не скрыться мне от «я» вопросов,
Ответных не пресечь речей,
Несть яростней его допросов,
Нет хладнокровней палачей.
Но и внимательней, душевней, —
На полуслове ловит суть, —
Добрее, преданней, надеждней:
Лишь сквозь него лежит твой путь.
/Не сдюжил коль, не обессудь./

Приговор:
«Ревербер» «ты», что к «я» развернут,
Секундомер и стрелка в нём,
Тайник, в загадку что завернут, —
Уток канвы в иголку вдёрнут, —
Ты — Я, — что все мы познаем.
/АК/
___________________________________

Афоризм:
Я умолчать могу, сберечь все тайны,
Сдержать обиду в шутках погребя,
Не выдать; исказить; украсить крайне,
Но мнения о себе не скрыть мне от себя.
/АК/

Случайность — судьбы рутина.

— Совпало! Совершилось чудо!
Во мраке ночи сверк небес,
Попал ли, выпал ниоткуда:
Счастливый случай — чина бес,
Или напрасно вижу руку
Водящую по миражу,
Поруку жажду я в услугу,
Отдавшись жизни куражу.
Невыносимо мне сознание
Того, что хладны небеса,
Что вечность, — времени стояние, —
Безумье, мёртвы чудеса.
Рутина зла — изгнанье духа
Из совратившихся сердец,
Лишённых зрения и слуха,
Гордец — он к горнему слепец.

— Пусть я наивен, но я верю,
Мне очевиден перст судьбы,
Её обрушившийся жребий,
Чему я о'тдал все мольбы.
Я чую луч, что верно манит,
Он — дух, что подлинностью свят,
Что упованье не обманет,
Спустив эмпирий дьяволят.
Предназначенье — гений места,
Во времени — особый глас,
По достоверности фиеста,
Неповторимости окрас.
Последней истины взыскуя,
Её основы, формы, дна,
Любя, надеясь, — тем ликуя,
Судьба моя, как жизнь — одна.
/АК/

— Творю свободу, не иначе,
Рождаю мир из своего,
Неподчинением артачюсь
Творящему из ничего,
Себя вверяю в блажь иному,
Расплавив слабое в виваче
Противлюсь длению дурному,
Конечность злую околпачу,
Из забытья любовь исторгну,
За ней надежду, веры паче,
Стихом от мнимости отвздрогну,
Чуть непохожестью отклячусь,
В слезах умильных перемокну,
Прозрю сомнения незрящим,
Пред бесконечностью не дрогну,
Мечтою окрылю парящей,
Потом, в литаниях надгробных,
Векам определю я форму,
Над вечности покорных стогнах,
— Я, парус, — да! — кормило шторму.
/АК/

Эпиграф:
Я безразличием отталкиваюсь страха, —
То — сердцу — клеть, свинцовая рубаха.

Холодным тленьем истончаю волю,
Я не боюсь, но я и не изволю.

Бреду по стрелкам скуки циферблата,
Где жизнь — не жизнь, — за дление расплата.
/АК/
________________________________

Во времени пренебрежение — зло,
Кто уступил, тому не повезло.

Издержек строгих спущенный лимит,
Эпохам, что похерили зенит.

Негоже равновесно обвинять,
Всех тех, кто не сподобился понять.

Что хроноса влачение дурнО,
Нуждается в лечении оно.

Бороться(!), а не потакать ему,
С опережением отодвигая тьму.

Предвосхищать худых движений мреть,
За будущее рассуждать посметь.

Ведь плата за немение и лень,
Проклятье поколений в пьяный склень.

Заклятий прошлых нам не перечесть,
Рассчитывали предки в нашу честь.

А мы, глумители веселой суеты,
Отплевываемся вспять, палИм мосты.

Что завтра, что вчера: не важен срок;
В сейчас, в сегодня отыграть зарок.

Живем, как спим не испытав исты,
Лишь смертью приобщаясь чистоты.

Казнь свершена, и занавес опущен,
Век — имярек, — очередной упущен.

Проснувшись в никогда, я чую спуд,
Случилось навсегда: Христос и Суд.

Я мог кричать, пока был жив, — и сносно,
Теперь умолк; у ада кредо: поздно.
/АК/

Эпиграф:
«Счастливые часов не наблюдают»,
Восторгом изъятые напрочь,
В секундах нег столетья тают,
Бессмертит их изумье, за ночь.
Страдая, дух сознанье явит,
А вспоминанье режет на пласты,
Стенание беседу гра'фит
Плакучей горечью, — изжитого холсты.

Злосчастье плодоносно бесконечно,
К глубинам рвется страху вопреки,
С оглядкою на жертву, бессердечно
Готовит к схватке скорбные полки,
Ядром мучений, бедами картечно,
В нас вызывает плесень ностальгий,
Слезой ребёнка умиляясь, леченный,
Затушит ею ада огоньки;
Ведь всякое и всё, увы, истечно
И даже эти горя тайники:
Пройдут, оставив груды незамеченных:
Не проклинавших, року вопреки.
/АК/
________________________________________

Афоризм:
Вопреки кромешным заклинаньям,
Свет рассчистит суетного мреть,
Сколь не тщись обманчивым вниманьем,
Страсти похотливой не приспеть:
Мукам приноровить избегание,
Обуютить жалобную дрожь,
Умалить невзгоды забываньем,
Оправдать заведомую ложь;
Заклеймить небес обетованье,
Переклясть потерянное впредь,
Боль отдать на злое поруганье,
Переплавить в злато слова медь.
Только ведь треклятое страданье,
Вызывает самость на борьбу,
Обязует память, — мать сознанья,
Пережить единожды судьбу.
/АК/

Ведь дарим скуке вечера
И грустью сытимся на завтрак,
Вздыхаем ввысь на Гончара,
Кляня судьбы своей бастарда,
На флаге жизни начертав:
Мол, сам её насущный автор,
Швыряем счастье, — рассчитав, —
Любовь в надежности упрятав;
Самих себя зачаровав,
Оглушены забвенья гвалтом:
Любое клятое «вчера»
Когда-то жгло желанным «завтра».
/АК/

Нам всё — во времени сужденье,
Однажды бывшее помыслив,
Блажим насущным понужденьем,
Ложь вспоминанья к ним причислив,
Времен вранье — часов опала,
Блажного дленья променаж,
А после суетного бала,
Вспять завираем антураж.

Рассказы дневниковой прозы,
Мемуаристики экстаз,
Сейчашней обязуют позы,
Эмблем — чувствилища проказ,
Мы здесь правдивы ненароком,
О прошлом честно вообразя,
Придумку сватаем с моро'ком,
В своих желаньях извозя.

Где ж эта правда-справедливость,
Что ходом стрел искажена?!
Неповторима особливость,
Душа ей всякая грежна';
Изменчив баловень наследный,
Негоден в пищу натюрморт,
На факты беден «рыцарь бледный»,
Ведь прошлый будущему мёртв.

Нет, не буквально, не взаправду,
Но истой подлинности нет,
Мы множим о себе браваду,
Жуя забытого фуршет;
Всё пережитое в развитии,
Ждёт одного: предпочитать,
Хотим, скользя поверх событий,
Себя с конца переписать.

Что правда? — баловка надежды,
Жеманных ликов арабеск,
Не ухватить, чем были прежде,
Трагедьей тешится бурлеск;
Мозаик призрачных собором
Сквозь суестрастий жадный глаз,
Цветёт, цветёт клевет узором,
Тем время пребирает нас.

Что ж то: во времени оценка ,
Которой жаждем несумнясь?
На всякий день своя «нетленка»,
Смакуем, прокляв, ономнясь;
Скажу: что выражено словом,
Досужим мнением блестит,
То — дура времени! — сурово!?
Но вечной правде не претит.
/АК/

Истина
— Убоги Вы без подлинности свыше,
Та достоверность да'рует права,
Ей, очевидность, светом истин выжжет,
С сует отринет, кривды покрова.

Добро
— Благое — дар от неги Абсолютной,
Иного в мире нечего искать,
Ведь Всеблагой, в юдоли бесприютной,
Без жертв дару'ет верой Благодать.

Красота
— Что в мире есть, то видимо глазами,
Всё верное — гармонии узор,
На совершенство взоря со слезами,
Талант вещает божий кругозор.

Истина
— Всё в поднебесье нашем только диво,
Рассыпалось на личный стиль и вкус,
И всяк по-своему, как кажется, красивый,
По прищуру себя: урод и гнус?

Добро
— Что: дважды два... — то вряд ли оспоримо,
Без счёту там иных гипатенуз,
То логикою здешней охранимо,
Но этим обезверуется трус.

Красота
— Себе ведь всякий видится достойным,
А, как известно, «по' милу — хорош»,
Всё, стало быть, прелестное — пристойно,
Адепт найдётся и на медный грош.

Абсолют
— Вы, трое — трубадуры эго,
Всяк на себя натягивает чин,
В па-де-труа вы — альфа и омега,
А человек — ваш истый перочин.

— Без истины и красоты, — благое, —
Неубеждающей морали произвол,
Свою манеру причиняя с боем,
Ты в мерзость обуютишься крамол.

— В себя обрушенная прелесть очевидит,
Сама собой исчерпана дотла,
Что лишь смазливо, — иноненавидит,
Эстет, — жесток, — столуется зла.

— Сухое знанье, достоверность всуе,
Пренебрегает таинством креста,
Пред красотой художества пасует,
Божественность пропущена Христа.

— Вы — тринити, триада, триединство,
Вы — триптих, околдовывающий мир,
Ваш долг — нести знамёна всеприимства,
Вы нераздельно смертным дням Кумир.

— Да что там! Вы мотив предвечный,
Проекция нездешних совершенств,
Вы голос бога миру поперечный,
Свободы знак и символ предрешенств.

— Разгул распада — ваше обособье,
Проклятий тризна — каждой монолог,
Поклон одной — лишь длит междоусобье,
Швыряя в пропасть ей дарённый слог.

— Соитие стечений и исканий,
Манер великих гордый перебор,
Одной дороги говор пререканий,
Одной судьбе предписанный собор.

Апарт:
Добро дарует благом и надеждой,
Об руку с истиной всеведущий пророк,
Красой творенья услаждает вежды:
В их триединстве отразился Бог.
/АК/

Нутром наружу

Святыней революции, избитой,
Соратников в расстрельный гонит ряд,
Верховной справедливостью налитый
Бесчинств несметных груды, — свят, свят, свят.
То — беззаконье, ставшее каноном,
Злобесия махровый беспредел,
Где хамы строем, ненасытным гоном,
Куют поспешно мира передел.

Апологеты правотварной спеси,
Поклонники бликующих фалер,
Адепты громогласных словобесий,
На каждом стигма: революционер.
И рады бы окоротиться мерой,
Исподнее в порядок привести,
Управить революцией, — химера,
Меча без крови уж не отвести.
Напиться, наиграться, наалкаться
Тем соком, что сукровится из жил,
В мартиролог небесный начертаться,
Пожрав «этап» из юных старожил.

Управил так истории арбитр:
Зачинщики влачат предельный рок,
Глазеют на причинности пюпитр,
А миром дирижирует моро'к.
Бегите вертопрашной перемены,
Блудливой, неумеренной тропы,
Через рубеж крамолы, ей на смену, —
Братоубийство и без дна гробы.
Не ждите суемудрого совета
Рассудочных не уповайте вер,
Молчаньем знаменует с того света
Забвением убитый изувер.
Остужены историей улики,
Привычка смерти равновесит спор,
Кто виноват?! — нечаянный, безликий,
Инкогнито, — трагедий «сутенёр»?!
Дарована Создателем свобода,
Уведомлен об этом зла маркёр,
Тому подвластна подлому угода,
Стяжающий, себябесивый флёр.
Растянута причинность по течению
Веков несметных, видимых и нет,
Мы преданы слепому обреченью,
В кружение полуживых планет.
Но есть спасенье в этом грустном «стансе»,
Отдохновение в кошмарном этом сне:
Узнав страданье в зла протуберанце,
Любить и верить в каждом божьем дне.
/АК/

Илья Репин / 17октября 1905г.
Эжен Делакруа / Свобода, ведущая народ

Поговорить, пожалиться, излиться,
Весь белый свет: беды и горя пир;
— Я маленький, ничтожный, плохо спится,
Ты раздели со мною боли мир;
Недодали, лишили, обобрали,
Надули, обманули, обошли,
Оговорили, осмеяли, оболгали;
— Спасибо, Боже, гости уж пришли.
/АК/

Эпиграф:
Бич тривиалий, пряник банальных,
Битых, заезженных, пошлых клише,
Зга инферналий, приз зазеркальный:
Скучное место в людском скулеже.

Страсти куражное крови горенье,
Правит наотмашь очерчия зрак,
Мания бражная — страсти говенье,
Ярости блажь, омертвелый желвак.

Холод нотаций — сушь благодушья,
Топит в безволии праздности ум,
Нет, не осилить мыслью бездушья,
Стынь равнодушья гаже всех чум.

Ненависть противу лжи ненасилья,
Ражный спаситель от темного дна,
— Ради добра, — говоришь ты, усилья,
Тоже обычно рычит сатана.

Прежде соития в творческой неге,
Благотворения чистого до,
Раскрепости отвращения бреги,
Возненавидь это зло крещендо'.
/АК/
____________________________________

Афоризм:
Хотите выдам фразу на-гора,
Мощь логики в ней каждый испытает?!
Не любит тот по-настоящему добра,
Ко злу кто ненависти лютой не питает.
/АК/

Труха, останки вещной спеси,
Распада символ, вещих снов,
Греха тщеславные известия:
Руины древних городов.
Они лежат, стоя на страже,
Истленье времени презря,
Храня всю ценность в антураже,
Что в лоне жизни сущей: фря.
Разруха временем причастна
К сиюминутности «ребра»,
Лишь в щас живое со-причастно
К определению добра,
Проходят вехи поколений,
Костьми питая толщу лет,
Переживая блажь калений,
Мятежных смут кардебалет.
— Моих сочувствий не дождутся
Каменья присных мертвецов,
Моим поклоном обретутся
Могилы милые отцов.
Поклон, внемленье тихой песне,
Что разрывает сердце мне,
Журчанье вод родимой Пресни,
Что плачет о тебе и мне.
Раскинув площадей убранство,
В веках, метущиеся пески,
Мы изливаем в мир-пространство
Идею вечности-тоски.
/АК/

Колизей, Рим / Абрахам Луи Родольф Дюкро

Прави'лы

Пустое, пошлое «тваренье»,
Бежит вершин и пропастей,
Чужо глубинам озарений
И к совершенству без вестей.
К ним в ополчении нещадном
Раскрепощает брезги уст,
Телесным заправилой, жадным,
Мечтает больших «муче густ».

Своё, — лишь это ей вершиной,
Высокомерит низость дум,
Влеченьем, стадности аршином,
Лекалит средства, наобум.
Исто'му сердца отравляет,
Фриволя, немощью грешит,
К чужим анафему являет,
Свои ж по милу хороши.

Без экивоков и аллюзий,
Без глаз презрительных вослед,
С чистейшей совестью в союзе,
Он в жизнь зовёт несметных бед,
В крови его рогов корона,
Рудой омоченная длань,
Вещает истину с амвона,
В толпу изблёвывая брань.

Театр лживого артиста,
Ванильно-инфернальных сцен,
Читавший чёрту акафисты,
Греху откинув мельпомен,
Судеб испачканных картина,
Гербарий изорва'нных жил,
Истошных стонов каватина:
Пейзаж неправящих прави'л.
/АК/

Пьянь

Темно. Вся мерзость мироздания
Сгрудилась в опрощенье дна,
Вино — спасенье и страданье,
«Моргана» жизнью обладание,
А рюмка на столе — одна.

Процесс всё больше тупиковый
И в трезвости хмельной угар.
Прогресс, задачей всклень терновой,
По кругу снова, снова, снова
Опустошает лет кошмар.

Ты ждёшь его, желаешь жадно
Похмелья, что дарует день,
Весь смысл, — адовым, отрадно,
Отдавшись а'моку обрядно,
Судьбу верстаешь набекрень.

Занятья в ненависти ищешь,
Ты кличешь тьму, что так густа,
Слюною гнева в небо брызжешь,
Горюче о безволье хнычешь,
Таков уныния устав.

Проклятье. Холод середины
Душе противен. Гений зла
По мне справляет именины,
А я уж жду когда же сгину
В день неизвестного числа.

Жгёт заклеймённое запоя,
И выбора всё меньше здесь,
Я на судьбу свою извоя,
Причастьем вольного изгоя,
Дарую ночи тленья взвесь.

Пить иль не пить: кромешный вызов,
Рубеж крамольный инь и янь,
Ведь на чужой сюжет нанизан,
Поклоны бью бесовьим ризам,
Синь неба опаскудил впьянь.

Надежды нет, она истлела,
Остался только липкий страх,
Отчаянье, сперва не смело,
С глотком же более умело,
Взыскует смерти нараспах.

Покончить, разорвать порочный,
Проклятой карусели круг,
Ведь я не первый, кто нарочным,
Порядок выгрешил урочный,
Переступил через испуг.

Вдруг всё окончилось, очнулся,
— Приснится же такая дичь,
Хмельной бесёнок обернулся,
Чуть с пониманьем ухмыльнулся:
— «Мементо море» — жизни клич.
/АК/

Процессуальное

Эпиграф:
Судить беремся смело, рьяно
Мы всё, чему слегка причастны,
Взыскуем большему изъяна,
Порой без этого несчастны,
Но избежать самообмана
Не можно, мерке неподвластны,
Себе ведь критики чекана*
Не надо, — совестно бесстрастны.
/АК/
________________________________

Ванитас ванитатум*, — беготня
Незбежно истечет часами,
Сует постылых толкотня
Сойдёт могильными буграми,
Суда итогового мня,
С его кошмарными «весами»,
Страшимся божьего «ремня»
Души представив «коносамент»*;
Их, — суеверных, — болтовня,
Земное взвесив небесами:
При свете Божьего огня,
Себя судить мы будем сами.
/АК/

*Топор (русс; тюрк.)
*Суета сует (лат.)
*здесь, документ содержащий условия использования, а также знание этих условий (права, обязанности и т.д.)

Расставание следует

Эпиграф:
С опозданьем премирую осень,
Тот сезон, что минул не спросясь,
Хороша была, когда морозен
День пришел, под ночь окоротясь.

Повелось уж так у человека:
Дорога пора любая нам,
Отлистав вчерашнее в даль века,
Делим с завтра горечь пополам.

Мы мечтаем в новое обратным,
Нет ему другого в нас сырья,
Жаждем наслаждаться невозвратным,
Неусыпно будущее бдя.
/АК/
__________________________________

Помянули ливнем лист опавший,
Ветром о'тпели кружи'вное нытье,
Упредили мжою день уставший,
Кислым мякишем вскормили воронье.

В перекрестье рамы вижу небо:
Одинокий, серый персонаж;
Если голубо, то в паре с Фебом,
Сольно же — лишь первый антураж.

Грязью времени верстаются недели,
Темнотой сурьмя глаза мирян,
Летним зноем с жаждой индевели
Льды в бокале, славя «перепьян».

В очередь за сыростью и хмарью
Выстроился город из домов;
Осень — это лето под вуалью,
Это и зима без белых снов.
/АК/

Сергей Соловьёв / Осенний дождь

Предисловие:
— Мы распластаны по эпохе
И растасканы в календари,
Неродившиеся Енохи,
Недохольные сизари.
Чу, предвидя за страх расплату,
За замашку и мимо взгляд,
Всклень забитую в склеп лопату
Мы отмаливаем наугад;
Проклиная заклятий немощь
И неведомые грехи,
Пестрой серостью лживый светоч
Предвещают зла петухи:
Красно-утренний всход и зарево,
Кровно-жалобный воплесвист,
Костно-жильное предков варево
В черно-горестный акафист.
______________________________

Слово:
— Грубая жажда надежды,
Как приказание впредь,
Это мои одежды:
Вам меня не раздеть.
Не побоясь несбычи,
Завтра забрав «за фук»,
Я начинаю бычить
Перед явлением вдруг.
______________________

— Проклято ожиданье,
Чаяньями отчаянь,
Вот мое назиданье:
Век на век — неприкаен.
Трудно зырить в грядущее,
Прошлое принимать,
Повседневность удушливую
Из всегда изымать.

— Быть над схваткой и временем,
Индульгенцию да'рящим,
Быть нездешним беременным,
Достоверность вселяющим.
Гений, — ты, — обязуешься
Одиночеством творчества:
Пусть талантом рисуешься,
Духом верен урочеству.

— Растолкуй вечность времени,
Для него ж надрываешься,
В темных пятнах на темени
Ты на свет прорываешься.

— А с е й ч а с: ни тебе, не смей,
Дух эпохи откажет во «взять»,
Бесконечность к себе примерь,
Время вечности дОлжно внять.

— Души присные охладитесь,
Прекратите искать предлог,
Смерти Вы сторонитесь?
Это жизни подлог.
/АВК/
___________________________________

Послесловие:
— Ритм изрубленный — стих загубленный
И, размер — катавасия строф;
Отчего же я им приголубленный
С умилением жду катастроф?!

— Оттого ли, что вечность обещана
Одинокому за правоту,
Духом нищему небо завещано;
То клише, не унять зевоту,
Оттого, что я чую веруя,
Дух святой снизошел уже
И всегда был здесь, — аллЕлуя!
В лимитированном тираже.
/АК/

© Copyright: Алексей Канахин, 2021

Fatum fati

Покорные року
В судьбы неисканьи,
Гремят раболепством истасканных туш,
Изъетый пороком,
Гермес и-сгоранья,
Кумирами мечет в развалины душ.

От fati amore
Прокисших в безвольи,
Оставивших радость свершений и смех,
Грехи, записавшие в тленного роли,
Клеймят суевольем
Мечтаний успех.

От fati amore
До odium fati,
Волочит сомненье свой тягостный скарб,
Житейское море,
Обманчивым татем,
Лишает стремленья
Тавро'ваньем: «раб».

Из тьмы изошедшим
На свет осознанья
Негоже безвольную немощность петь;
Противься нашедший
В суетах призванье,
Борись, не сдавайся, ведь жить значит сметь.
/АК/

К Фрэнсису Бэкону муза с визитом,
Великосветским, ответным, взошла,
Утром, не выспавшись, спешно, транзитом,
Не попрощавшись, тихонько прошла.
Странным итогом: знание — сила,
Общее место, трюизмус, клише,
Бэкона Фрэнсиса мысль осенила
В спальне, за чаем, в одном неглиже.
Что ж, согласимся: знание — сила,
Неимоверно великая мощь,
В лютого лапах — обман и могила,
А для невежества — зряшная тощь.
Но, согласившись, внесём междустрочно,
Совесть очистив, — не ради словца,
Знанье ведь благо, всезнайство порочно,
Всуе небрежного эга венца.
Требует правды знаний природа,
Лавры философа незачем красть,
Только поправим ущерб перевода,
Будет точнее: знание — власть.
/АК/

Purgatorium

Не плюйте в колодец прошлого! — ведь это абсолютно единственный источник пития любому иному времени.
/АК/

Чистилище

Взыскуя только в настоящем
Сокровищ хоженных эпох,
Обожествляем будни мчащие
И каждый суетливый вдох.
Тщим, упованьем и надеждой
Отяготив стоя'щий день,
Увы, — прошедшему невежды
Лишь в нынче брошенная тень.
Пренебрегая духом прошлым,
Швыряя ругань во вчера,
Мы навсегда в сегодня пошлом —
Без подорожной кучера.
Нам здесь неведомо иное,
Тесна однообразья ширь,
В дурного дленья перегное
Не снять окослепящих гирь.
Смотреть потомком благодарным
В туннель ушедшего времён,
В каскад столетий божедарных
И список призванных имён;
И только так должно случаться,
Питать источником сердца,
Отсель потомкам достучаться
Началий верного венца.
/АК/

Поль Гюстав Доре / Данте Алигьери «Божественная комедия»

Великий учитель

Эпиграф:
Нет правоты, где нет ошибки,
Святого нет, где нет греха,
Где нет слезы, там нет улыбки,
Душа в беспечности глуха.
В пространстве временно'го рока,
По жизни крепко надо знать:
Мотив и стимул, мерой строгой,
Нам предан через дар — страдать.
/АК/

Вдруг неповерное случилось,
Что вожделело сердце, — мня,
Броня души разоружилась,
Пропала страха спорынья,
Явь с небывалью задружились,
Лишив злобесие огня,
Милоусердное свершилось,
Свеченье вечного полдня'
С сердечной жалью обручилось,
Во всём страдание виня.

Радетеля великой школы,
Рачителя, что хож до всех,
Не стало?! — не понять крамолы,
Где плач хорош, уместен смех,
Поддаться или ринуть молы,
Обняться или взять доспех?!
Без супротивья мир — что голый,
Не отличить от свя'та грех,
Стал обезмерой обездолый,
Крах не страшит — презрен успех.

Зачем же дарено страданье,
Ради чего томит тоска?
Молчанье, громкое рыданье,
Гроба' поваплена доска,
Отчаянье или упованье,
Сребрится седина виска
И обращается взысканье,
Когда слеза уже близка,
Душа сбегает иссыханья,
И зрится Бог издалека.

Сам из себя — что человек?! —
Младенец, кожею румянный,
Любой заштатный имярек —
Беглец, отшельник безымянный,
Калика, дервиш и абрек,
Глядит в зерцало обезъяной,
Когда не чуял горя стек,
Он в краткой вечности, что пьяный,
Влачит неосмыслённый век,
И не призва'нным, и не зва'нным.

Тайник, рождающий сознанье,
Бездоний торный балансир,
Горчливой ме'рры испытанье,
Клич «майна» для орущих «вир»,
Дарующий самосознанье,
Подшивка немощью порфир,
Паденье против устоянья,
Неприкасаемым кумир,
А жизни — смертью предстояньем, —
Дарует искушений пир,
Благословенное страданье,
Просфора, строящая мир.

Эпилог:
Страданий доброе лекало
Особам даровитым — горн,
Что жадной самостью искало,
Вздвигая для величья трон,
И бытия тщету узнало,
Сквозь одинокости омерту,
Мечом ночи' и дня оралом,
Нас одарило пробой смерти.
/АК/

Сомнение

Всегда ль последнее прости
Прощает гордости старанье?
Не извинительно «почти»
В открытом сердце, в ожидании?
Быть может совести подлог
Тиранит суебесьем душу,
А впопыхах бросает слог,
В котором нерв не обнаружить?
А может быть то только страх,
Что пониманье проясняет,
Особы однодневной прах
Свои значи'мости сверяет?
Иль утешенье бережёт,
Сомненья обращая в немощь,
Он ложью грандиозной жжёт,
В гиганта раздувая мелочь.

Награждены невыяснимым,
Рулит неведомого мреть,
Всезнайство нам невыносимо
Ведь предначертывает смерть;
Необходимость давит игом,
Треножит моеволий блажь,
Ворвусь отчаянным расстригой
В любовь, не сдерживая раж.
/АК/

Художник Джефф Роланд

Немощь

Ленив доверием, неверием ленив:
Усталость ли духовного усилья,
Пресыщености пагубной извив,
Иль глухота натуры к изобилью?

Кто малостию духа наущён,
От немощи уверился кумиром, —
Им вверенного смысл извращён
В души существовании паримом.

Душою мал, — затасканный сюжет,
Невежество от лености и спеси, —
Хоронит мнимой сложности фуршет,
Тьмой отрицанья неизвестность взвесив.

И те и эти — всуе — гордецы,
Короновавшие доверчивость неверьем;
К открытьям времени — желания скопцы,
К утолью вечности — исчадья подземелья.
/АК/

Сотворение Адама / Фреска Микеланджело

Переживаний бурных смуты,
Любовей страстных вернисаж,
Дружений, — что ломают «бруты»,
Надежд гигантских эпатаж,
Великих потрясений вехи
И тихой жизни променаж,
Романов в письмах неуспехи,
Фурор, триумф, ажиотаж,
Судеб переплетений спруты,
Горенье сердц, порока тленье,
Во всём увидишь строк игру ты,
Ведь полюбил родное чтенье;
Узнал и святость и огрехи,
Партер, галёрку, бельэтаж,
И горький плач и злые сме'хи,
Бесстрашье, трепет и кураж;
Перипетий душевных муки,
Духовной доблести эпичность,
Чтец не испытывает скуки,
Он расширяет свою личность:
На бесконечность, безграничность,
Узнав трагедии комичность
И комедийности трагизм,
Семейной драмы механизм,
Лиризм, фантазм и эскапизм,
Цинизм, маразм и нигилизм,
Просеяв «я» сквозь сито призм
Чужих прожитий, мыслей, схизм,
Впитав, проверив, вняв ученью,
Я — книговед, здесь нет сомненью,
Из глубины прожитых лет,
Я лыс, местами хуже: сед,
Отдав года над книгой бденью,
Я — жизневед, — мерси мышленью,
В нём ясно вижу книжный след;
И милосерд. Спасибо чтенью.
/АК/

Нечаянное

Эпиграф:
Подчас история — трагедия,
Что вехой избивает дленье,
Есть причащение наследия,
Взыскующего утвержденья,
А может быть и пораженья,
Обёрток будущей вины,
В былом грядущие грешенья,
Пока что пусть и не видны,
Свершив коленопреклоненье,
Ведь у смиренья нет цены,
Избыть решительно сомненья,
Осуществить мечтаний сны.
Раскрепостив крыла стремленья,
Изжить охоту новизны,
Взалкав в потомках пробужденья,
Срыв поколенческой волны,
Вняв гласу духа откровенья,
Вкусив от истины казны,
Для совершенства воплощенья
Успех во времени казнив,
Во имя завтра и спасенья
Бежать от суетной возни,
Обрясть у вечности прощенья
И очищенья, чёрт возьми!

Всё вышесказанное верно
Железно! — что и говорить,
Подлунный мир устроен скверно,
А это не переломить,
Он тщится избежать инферно,
И этим ценность утвердить,
Да, человек не Агасфер, но
Где лишь покой — нам и не быть.
/АК/
________________________________

Чу, вдруг нечаянно случилось,
На небе вздыбилась природа,
Серь облаков зело сгустилась,
То их кипучая свобода,
Чернь на день тучами взъярилась,
Вот-вот случится непогода,
За прозябанье ополчилась,
И вновь заклятая свобода,
На то, что напрочь изгордилось,
Остыло в верности восходу,
Само собою осенилось,
— Свобода, чёрт возьми, свобода!
И в этой страсти ослепилось,
Иное обозвав уродом,
Прочь в сон дремотный погрузилось,
Дарованная нам в угоду,
Стихия с долгом обручилась,
Зажгла светителей народа,
Свободы дать, — что углубилось,
И чистоты паскудствам рода.
/АК/

— Гарцуй красивое по тлену,
Услышь прекрасного призыв,
Ведь вы друг другу не замена,
Но вечности апперитив.
— Желаний смертность за измену
Ты не прими, — часов мотив,
Доверься жизни суверену,
Управит дления калиф.
— Пока достигнешь гигиены,
Грешишь сквозь суестрастий взыв,
Но сдастся похотей арена,
Предистой совести вкусив.
/АК/

Бледность

Проснулся мёртвым,
Позабыв живое,
Навеки стёртым, —
Насквозь ножевое;
Межмирий демон, —
Венчаный пророк,
Обеим сценам
Нарекает срок.

Почил для бденья
В отвращении страха,
Брезгливым тленьем
Суетного праха;
Хулою пылкой
На года и веси,
Со злой ухмылкой
Ярлычок навесил.

Влачим сегодня,
Как обузу долга,
Унынию сводня,
Добрые без толка,
Душою малой
Видят грех и злое,
Под их опалой
Поносят благое.

Родился спящим,
Сомкнутые вежды,
Дрожаще тщащим
Мимо вер-надежды,
В любви трусливым,
В жадности упёртым,
Брезгливым, лживым,
Горделивым чёртом,
Пусть похотливым,
Но с сердечком спёртым,
Нутром фальшивый,
Ты родился мёртвым.
/АК/

Нисходящее силы

Эпиграф:
Времён тяжелых порожденье, —
Та сила, что кипит в веках,
Родит часов отдохновенье, —
Ту хилость, что почит в сынах;
Эпох затишных наважденье
Бдит искушение в сердцах,
Что злу дарит освобожденье,
Раскрепощает вехам страх,
Вспять гонит горе в дней потьмах.
/АК/
__________________________________

Эпох чугунных
Безумный раж,
Вменяет гуннам
Мятежным блажь,
Столетий поступь, страшащих свал,
Влечёт крепчайших судеб закал.
Насилья немощь куёт отбор,
Стада послушных взыскуют свор,
Крамол на вето,
Табу на мир,
Кто крови сведал —
Тем дням кумир.

Отхлынув пеной,
Пожравшей чад,
Прокля'тый сменой,
Накала спад,
Тщедушных несыть вливает в строй
Веков законность — охраны зброй.
Кудес постылых, сует окот
Вгоняет в тще'ту убойный скот,
Гуртом, согласно
В полон идут,
Холён, обласкан
Бунто'в редут.

Влечений похоть,
Влаченье скук,
Сардоний хохот,
Брегета стук,
Гнильё болота растлило жесть,
Ржы позолота — безволья месть.
Затишье века зовёт мятеж,
Зла имярека, лихих невежд;
Проснулся «молох»,
Запнулся цеп,
Бродячий олух,
Времён вертеп.
/АК/

Эпилог:
Страдательные времена порождают собой сильные натуры, кои даруют жизнь и право слабым и слабейшим из нас, а эти последние, в свою очередь, достигая критической точки господства с роковой неизбежностью порождают тяжёлые времена и новые страдания для всех, не иначе. Дурная бесконечность отмирного «колеса Сансары».
/АК/

Сила самомнения

Гений — духа связной, побратим,
Огранённый кристалл адаманта,
Из материи вех сотворим,
Но манкирует властью куранта;
Вечной правдою в здешней водим,
Держат свод её плечи атланта,
Предхищением путь исследим,
Но сему не бывает гаранта;
Сам собою наотмашь судим
Гений — слеп, что твоя Иоланта;
А талант, — что не мнит себя им,
Не достоин будь даже таланта!!!
/АК/